ЮЛИЯ ЖУКОВА. ВИТАЛЬНАЯ ЖИВОПИСЬ



- При неисчерпаемой многоликости дарований, все же можно их типологизировать, помогая зрителю – он же – критику, неким, не очень точным образом разбираться в особостях творчества каждого заинтересовавшего художника. Одни творцы, неутомимые в перемещениях по миру, гоняются за новыми видами-ощущениями, другие – сидни-аутисты, наслаждаются «ста видами горы Фудзи» или собственного комнатно-камерного мирка; одни поклоняются «мешеву красок» и впадают, по мнению добродетельно-техничных оппонентов, в буйство тактильного, импровизационного их смешения; одни унылые пессимисты, другие наделены неукротимой витальностью… Помимо считанных крайностей, бесконечны промежуточные миксты-вариации, отвечающие за многообразие проявления дарований. Пользуясь подобными двойными маркерами, можно решиться определять художника в его необычностях, особенно в случаях личной зависти по поводу обделенности теми или иными способностями.

Юлия Жукова, несомненно, путешественник. Ей томно и маятно на одном месте. Освоив вместе с сподвижниками Петра Грошева московские окрестности в пределах Золотого кольца, Юлия стремительно перемещается с Севера на Юг, кочует по ближне-дальнему зарубежью, легко и жизнерадостно сходясь, сродняясь с участниками многочисленно разнообразных групповых пленэров. Опять же, из нудной зависти, хочется отобрать у Юлии и сходных с ней путешественников заграничные паспорта и не пускать южнее Коломны-Рязани, а еще лучше ссылать на обезлюдевший Русский Север, потому что не следует транжирить таланты на индо-заморские соблазны, помятуя как в свое время Афанасий Никитин, тоскуя по родной сторонке, писал на благородно-старорусском наречии, а рассказывая о диковинах «непотребных» земель, переходил на смесовую, иноязыкую тарабарщину.

Юлия Жукова, несомненно, любит живопись стихийную, энергичную, стремительную, подобную лихой кавалерийской атаке на натуру. Она из породы штюрмеров – сторонников «бури и натиска». Бурность, хаотичность ей к лицу, соответствует природной психофизике. Как для вокалиста чаемая удача — изначально верное определение голоса, а затем свободное пользование им, так и для живописца важно единство физического темперамента и его профессиональной реализации. Юлия Жукова училась в педагогическом институте. «Худграфовцы» — особый тип московских художников. Если «строгановцу» полагается быть деловиту, прагматичну, если «суриковцы» удовлетворенно анемичны, ухватив вместе с дипломом сертифицированную удачу, то «худграфовцы» беспокойны в желании доказать превосходство над полусонными «сурками», не посягая на денежное довольство «строгачей». «Худграфовцы» больше других грезят о «солнце славы» и все больше греются в его лучах, если судить хотя бы по командному составу сегодняшнего Товарищества московских живописцев.

Выше обозначенное очевидно проявлено на персональной выставке Юлии Жуковой, демонстрирующей верность почти вымершей этюдной традиции. В погоне за правдой момента из кажущегося хаотичным калейдоскопа неуловимостей складывается цельность художественного мира Жуковой, в котором неожиданно проявляется и непростая, подспудная композиционная логика, и «чувство формата», и умение подмечать дотоле никем не увиденные детали (ржавеющие автомобили, непривычно родственные привычно обветшавшим домам дремлющей в унынии провинции; надвигающаяся из глубины вековечного «леса» электричка и многие иные «изюминки», бодрящие привычную этюдную классику «видов»…). Каждому, впавшему в алармизм и пессимизм, полезно познакомиться с творчеством Юлии Жуковой и получить прививку от тоски, безволия и, с другой стороны, от безголово-гламурной позитивности. Ее искусство сродни здоровым плодам домашних садов-огородов, плодам, которые уже редко встретишь в супермаркетах современного нам искусства.

/Сергей Гавриляченко/

Персональная выставка картин Юлии Жуковой в Галерее живописного искусства МСХ на 1-ой Тверской-Ямской, 20.
С 5 февраля по 19 февраля 2018 года


Фото: Ольга-Жозефина Пардесси

ВСТРЕЧИ НА ВЫСТАВКАХ
Художники
Карта сайта