В Париже я уже была однажды с незаменимым знатоком его заветных мест Андреем Вознесенским, когда снимала фильм «Юнона и Авось. Аллилуйя любви». Что же изменилось за это время? Влекущий шарм Парижа—уже данность, которой пропитаны все клеточки организма любого цивилизованного человека.
ПАРЫ ДЕРЖАТСЯ ЗА РУКИ
Еще в аэропорту Шереметьево я обратила внимание на жизнерадостную группу французских пенсионеров, улетающих домой. Современно одетые, не комплексующие по поводу костылей и сгорбленных спин, француженки гордо шли, держа за руку своего спутника по жизни —именно так! Потом в Париже я наблюдала такое внешнее проявление единения повсюду среди пар разного возраста. Отработав до 65 лет, люди получают пенсию порядка 1500 евро в месяц, что соответствует, кстати, прожиточному минимуму. Подкопив дополнительно, они уже живут в свое удовольствие. Что у нас—все знают.
Но в Париже, городе любви, все по-другому! Восхитила меня однажды увиденная пара, очень давно перешагнувшая заветный рубеж, прогуливающаяся взявшись за руки. Она была в узком брючном стильном костюмчике, стройная, открытые босоножки позволяли заметить черные сетчатые колготки и красные ноготки. Быть, а не казаться—не в этом ли одна из черт неуловимости парижского шарма?
От аэропорта Шарль-де-Голь-Руасси я ехала на машине со знакомым из России, у него был навигатор, подсказывающий на родном языке лучший путь. Безделушка за 300 евро берет на себя весь груз проблем дорожного движения. Приехала я во время церковного праздника, а это означает, что улицы пусты, учреждения закрыты, магазины тоже. Все затихли в кругу семьи, занимаясь мирскими делами. Хотя здесь нет ничего необычного, но из накопившихся подмеченных деталей становится видно, что парижане все-таки другие…..
ГДЕ ВЫ, ПАРИЖАНЕ?
Для приезжих праздники не помеха. Чередующиеся со скрупулезной последовательностью дождь и солнце путали планы, но не цели—увидеть всё и отложить в ячейках памяти. Смуглые и совсем темнокожие туристы приезжают в Париж семьями, и поэтому я заключила, что они не из бедных слоев населения. А вот непосредственно под балкой моста приютились студенты-американцы—койка к койке и никаких более удобств. Обед на берегу Сены любимым гамбургером, но по-французски начиненным почти одним салатом. Французов же найти на улице летом практически невозможно. Этот Париж сильно отличается от запомнившегося мне зимнего. Коренных жителей заменили люди арабского происхождения, а также выходцы из Африки. Отчасти это объясняется тем, что Франция историей связана с Северной Африкой и другими странами. И очень много праздно шатающихся японцев, скупающих товары дорогих известных фирм. Вполне закономерно смотрелся митинг, устроенный палестинцами, облюбовавшими для своего мероприятия один из уникальнейших соборов, не имеющий никакого отношения к их движению, но в Париже все свободны в изъявлении своего выбора.
Практически весь обслуживающий персонал состоит из темнокожего населения, говорящего на английском и французском языках. Первый же обед в ресторане на Монпарнасе поразил пренебрежительным отношением официантов к посетителям. Оказалось, что это практически норма. Заказ могут забыть принести или вы его увидите тогда, когда уже хочется попробовать вместо тающей во рту печенки навороченную порцию экзотических фруктов, перемешанных с разноцветным мороженым. И на этом фоне ребенку за соседним столиком сразу подарили книжку и шоколадку, потому что к детям в Париже внимательное отношение. Взрослые гордятся, возложенной на них миссией по развитию полноценного члена общества и загружают детей по полной программе. Вот и тут—пока все ждут заказанные блюда, он не хныкает, а видит для себя что-то новое в книжке.
...ПАРИЖАНЕ В ЛЕСУ
Если вы не дождетесь заказа, то голодным в Париже не останетесь, потому что четко действует беспроигрышная система продажи на улицах, включая еду—за одну порцию или штуку чего-то, допустим, 5 евро, за две 7, за три 12. И никто, конечно, не ограничивается первым предложением.
А вообще парижане вечером любят посидеть в ресторане и выпить рюмку дорогого вина. Изысканная аура, создаваемая француженками за столом, иногда нарушается последователями Гаргантюа. Если же французы приглашают вас в дом, то предполагается наличие нанятого официанта или обслуживанием гостей занимается хозяин дома. На столе нет изобилия, а предлагаемые поочередно блюда всегда отражают особенность вкуса, царящего в доме.
Я безошибочно вычислила, что коренные жители столицы скрываются от туристов в нежно обволакивающем свежестью Булонском лесу. Все, кто могут, бегают, и не обязательно по дорожкам, предпочитая шуршать опавшей листвой. Лес большой, 845 гектаров, и в нем легко заблудиться. Хотя в путеводителе и сказано, что там есть 7 озер, Зоологический сад, парк Багатель, сад Поэтов и отдельно Шекспира, да еще луг Катлан, но на первый взгляд это обычный слегка запущенный парк с озерами и несколькими асфальтированными дорожками. Перед условным входом можно арендовать велосипед за 5 евро и покататься по проложенным для этого тропинкам, не натыкаясь на ароматные кусты с лесными ягодами. Машины народ бросает тут же, не опасаясь, что их украдут, и отдается во власть здорового активного отдыха. Остановленный мною «спортсмен» с французской галантностью достал из куртки карту с деталями Булонского леса, чтобы ответить на ошарашивший его вопрос о местонахождении Зоологического сада. Он долго сетовал на хорошем английском языке, что всю жизнь живет рядом, и не знал о существовании оного. Я же была непреклонна, поскольку как турист доверяла путеводителям. Но, тем не менее, мы не нашли ничего подобного. …одна из сказок Булонского леса?
Музейная составляющая города внесла коррективы в поведение парижан. У каждого есть карта города или целые упитанные книжки с картами разных его участков, например, как в случае с незнакомцем в Булонском лесу. И все с радостью останавливаются, достают карту и начинают вместе искать, где мы сейчас и куда надо попасть. Так произошло и на этот раз. Интеллигентный господин красивой наружности достал карту и стал мне объяснять. И вдруг как ураган, сметающий все на пути, подлетает комичного типа человек в пробковом шлеме, и группа телеоператоров окружает нас плотным кольцом своих камер. Эпатирующий человек наметил, видимо, жертвой меня, потому что я выделялась из маечно-джинсовой толпы. Но его творческий пыл вмиг охладел, когда я созналась, что «ни бум- бум» по-французски, а только по-английски. Для телевидения это уже нонсенс, и он хватает мертвой хваткой ведущего телепередачи бедолагу, скорее всего, по моим подсчетам профессора, тот дипломатично извивается, но силы неравные, я вовремя ретируюсь, а «профессор» жалобно смотрит в след, красноречиво обвиняя меня взглядом в предательстве. Потом сцену нашего захвата показывали по телевидению, но понять было невозможно, почему суетный человек прыгает вокруг нас в таком экстазе. Впрочем, телевидение—дело темное, даже в Париже.
О ТЕРПЕНИИ РУССКИХ ЖЕН
Кстати в основной массе французы плохо справляются с изучением других языков, и мне просто везло. Но чужестранцу, претендующему на знание французского, никто ревностно не простит несовершенства, посчитав это личным оскорблением. Парижане гордятся своим певучим языком, своей культурой и своими традициями, и в этом их сила. Они в любом месте земного шара никогда никому не подражают. Проблема языка серьезно встает перед приезжающими из России женами, чьи мужья служат в Париже. Недостаточное его знание вынуждает их жить практически взаперти в городе-легенде и чувствовать себя, мягко говоря, не комфортно. Редко, кто из них может преодолеть ностальгию и стресс, они замыкаются в себе или предпочитают общение в тесном кругу русскоязычных знакомых. Как правило, работу они себе находят, но не по бывшей специальности, а рядом с мужем, но тонкость женского восприятия окружающего мира выливается в негативные эмоции. Зато хлебосольное гостеприимство с виртуозным исполнением блюд по русским рецептам из местных высококачественных продуктов оставляет долгий приятный след о родном островке на чужбине. Ходят по городу они с неохотой и часто видят намного меньше, чем залетевшие как я, на неделю. Но, когда хочется экзотики, то едут в Латинский квартал, который находится недалеко от великолепного Нотр-Дам. Днем там открыты многочисленные лавочки с шальными сувенирами со всего света и такими же неожиданными ресторанчиками. Тут к знанию языка никто не прислушивается. Франция своенравна во всех своих проявлениях и невольно оказываешься у нее на поводу….Домашний питомец, понимающий любую речь своего хозяина,--истинное спасение.
Но от излишней цивилизации наши братья меньшие страдают. Собак я видела много—их выгуливали по асфальту и тут же оставались отходы их пищеварения. Никто это безобразие не убирает, кроме нерасторопного дворника. Приехавшие жить в Париж из России животные имеют кучу проблем в этой ситуации, так как им необходим газон или дорожка, но не булыжники. Приходится их тренировать заново.
ПАРИЖ И МОДА - ПОНЯТИЯ НЕСОВМЕСТИМЫЕ
Если бы я еще не убедилась, что Париж и мода—понятия несовместимые, то подумала бы, что тот киношный шлем—последний писк сезона. Но интрига нарочитого пренебрежения к одежде выплескивается на сконфуженного иностранца в виде свободы выражения чувств и эмоций, поистине творящих красоту, которой Париж покорил мир. Парижане способны с обаятельной дерзостью внушить нам, что душа и тело—лучшее из одеяний. Француженки точно знают, что важнее. Ну, а все атрибуты для ублажения внешности—так это для беспечной уверенности в гармонии с собой….Вот такой кураж. В основной массе француженок очень трудно найти схожесть с персонажами гламурных журналов. Но ведь те не могут передать лукавство и грацию живых представительниц прекрасного пола. Мне даже показались их лица неухоженными, но открытые части тела ясно обещали совершенство скрытого от глаз. Разговорившись однажды с русской молодой женщиной, правда с собственным негритенком на руках, я откровенно посетовала на кажущуюся непривлекательность француженок, а она, уже как парижанка, лихо отпарировала, что у них есть стиль, который идет изнутри, и он нивелирует прочие недостатки. И добавила, «вы же это тоже имеете и поэтому не заметили».
Ведь не секрет, что несколько гениев моды делают свой бизнес и вводят в заблуждение целый мир. Видимо, то, что Париж—центр моды, всего лишь символ, который к реальной жизни не имеет отношения. На улице все обуты в кроссовки или вьетнамки, но попадаются растерянно-надменные русские жертвы глянца на высоченных каблуках или в обильно усыпанных камнями босоножках. Вечером же парижанки что-то меняют в своем внешнем лике, но это сильно завуалировано. И тут я вспомнила, что когда не успела переодеться к ужину у Пьера Кардена, то он меня успокоил, приговаривая, что это чушь надевать другое платье после 7 вечера. Но при посещении Мулен- Руж или Лидо считается обязательным учесть требования строгого дресс-кода. Летний же напор огалтелых туристов, приносящих доход, вносит и здесь свои коррективы. Для прибыльности заведения гораздо важнее то, что вы зарезервировали место за 130-250 евро. Стоимость зависит от вашего желания получить в придачу к шоу полбутылки шампанского, обед или другую разновидность шоу. Начало тоже варьируется от 6 до 10 вечера. Город дышит туристами всю ночь, светятся витрины шикарных магазинов, но витрины знаменитых ювелирных марок предусмотрительно обескровлены и пустуют. Хотя мне кажется, что это такие мелочи, которые всегда при желании можно создать снова, а вот город-музей бесценен и невосполним никогда. На следующий день по приезде в Москву я узнала, что в музее Родена выбили стекла, и возникла паника. А я там еще искала коллекцию Жирара Депардье, которую он с недавнего времени отдал им на хранение. Говорят, что участились изобретательные кражи из парижских квартир, совершаемые людьми старше 50-лет, потому что им доверяют и открывают двери. О «русской мафии» здесь, слава богу, не говорят.
АТМОСФЕРА ДОВЕРИЯ
Кстати о разных формах доверия. Приятно уже после Парижа вспоминать, как доверительно там относятся к житейским мелочам. Так вы можете вызвать такси прямо на улице, нажав специальную кнопочку, и никто не подумает, что вы решили побаловаться, и сделать ложный вызов. Или, если вы решили сократить путь и одновременно насытить себя быстро протекающими красотами древнего города, то на катере у вас даже не проверят билеты. Ну, кто сядет бесплатно?
А вот для поездки в метро в Париже билет нужен обязательно и достаточно одного независимо от станций пересадок. Он стоит 1,4 евро. Вагоны комфортны с параллельными мягкими матерчатыми сидениями в два ряда по два человека и есть откидные места. Открываются двери при нажатии вами кнопочки, а закрываются при отправлении поезда. Как ни странно, но тоже ходят нищие, но почему-то красивыми голосами исполняют шансон, а потом в хорошего качества кошелек собирают деньги. И им, видимо, тоже верят, а не видят за каждым мафиозную структуру. Один из них так профессионально пел о любви, что сидящая напротив меня богемного вида пожилая женщина, но одетая безвкусно, как все вокруг, даже вторила ему, а спутник радовался ее приподнятому настроению. Это снова о свободе….Потом шансонье с поставленными голосами я встречала в переходах метро, стены которого покрыты простым кафелем, и увешаны красочными рекламными щитами. Чтобы добраться до нужного места надо обладать хорошо развитым аналитическим умом. И разветвлений гораздо больше, чем у нас. Станции метро объединяют все 20 кварталов Парижа, расположенных по спирали, и каждый из них имеет собственный тип жителей, микроклимат отношений, вкусовые пристрастия и даже в поведении есть разница. Но все они доверяют друг другу и им не надо ничего доказывать, проповедуя превосходство к собеседнику. Ибо Наполеон впервые 200 лет назад провозгласил выше всего на свете личность. Он ее поставил на пьедестал выше общественных интересов.
ГОРОД-МУЗЕЙ ОККУПИРОВАЛИ ТУРИСТЫ
Парижане разъехались на страшный для них летний период в другие места, окна закрыли наружными деревянными ставнями, повесили извинения на дверях частных магазинчиков, музеи заполнились временными коллекциями. Древнейшая королевская площадь Парижа, Площадь Вогезов, окруженная 36 старинными домами, заполонена вольготно чувствующими себя лежащими на траве целующимися парочками, которых не смущает соседство с мраморным королем Людовиком XIII на коне. За памятниками старины ухаживают, поддерживают их жизнь. Особенно меня потрясли соборы, но, к сожалению, не всем уделено должное внимание в смысле реставрации. Есть нарочито разрушающиеся внешние фасады, как будто специально лелеющие свою старину с особым акцентом на рельефных шедеврах высоченных дверей. У подножия знаменитой лестницы, где гнездятся художники на Монмартре, ведущей к белым куполам базилики Сакре-Кер, названной в народе «Белым слоном», где открывается взору весь Париж, как на ладони, мне пришлось выдержать атаку нескольких алжирцев, магически что-то навязывающих, видимо, такая французская разновидность наших наперсточников. Поборов их натиск, я продвигаюсь вверх и почти у завершающей площадки сталкиваюсь с мини-концертом для туристов, уютно устроенным давним эмигрантом из России, неохотно говорившим на доступных мне языках, но замечательно играющим на арфе.
А вот по-настоящему послушать классику можно в соборе Святой Магдалины. В этом классическом греческом храме вечером играют Баха. За 23 евро это доступно каждому.
Духовные ценности для меня превалировали. И мне повезло--- сдаться в плен искусства я могла бескорыстно и бесплатно. Удостоверение члена Международной Федерации журналистов открывало все музейные двери. Вход в среднем стоит 10 евро. Еще за столько же можно взять магнитофон-путеводитель на любом языке кроме русского, но в этом случае никакая заслуга не помогает. Национальный парк культуры и искусства им. Жоржа Помпиду, построенный архитекторами Пьяно и Роджерсом, представляет из себя современную композицию из металлических конструкций и стеклянных труб. В нем удалось пережить грозу и страшный ливень. Смятая искореженная машина (экспонат), неотъемлемый атрибут современности, возвращала посетителей к прозе жизни. С шестого этажа виден вымытый Париж. Фонтан в центре, отданный на растерзание дождю, наполнился прозрачным приветом с небес. В отдельном зале в розовом свете гигантских размеров красная туфелька позволила мне себя обнять и почувствовать, что духовное и материальное не так уж далеки друг от друга. Подтверждением чему стал также и Блошиный рынок. Среди вопиющей суматохи, создаваемой зазывающими активными чернокожими его обитателями, вклинились маленькие салоны с уникальными экспонатами, покрытыми патиной и пылью веков. Как удалось сохранить эту пыль тут же на открытых пространствах в атмосфере повышенной влажности для меня осталось загадкой. Но я о ней сразу забыла, как только набрела на лавку с ювелирными изделиями с показов моделей от кутюр. Здесь меня ждало кольцо с нарочито торчащими шурупами от Поля Готье, и, сторговавшись на баснословно заниженную цену, я обрела еще один миг удачи. После чего можно было погрузиться в бренность бытия в Музее человека, где сначала, выстрадав роды последовательно и натурально, на нескольких крупных экранах, потом можно оценить то, что остается от человеческой плоти в последствии.
«ДЕТАКС» ДАРИТ МГНОВЕНИЯ РАЙСКОГО НАСЛАЖДЕНИЯ УЕЗЖАЮЩИМ ТУРИСТАМ
Если вы соскучились по русскому говору, то идите в Галерею Лафайет. Здесь по типу обновленного ЦУМа собрано все в одном месте. Туристы пользуются правом дополнительной скидки «детакс» при покупке товара на сумму, равную или превышающую 175 евро в течение одного дня не только в этом, но и в любом магазине. В среднем 13% от истраченной суммы вам возвращают в аэропорту. Здесь же можно утолить голод, набрав по типу шведского стола в предлагаемую емкость-порцию все, что душа пожелает, и, естественно, вино в маленьких бутылочках или в розлив из автомата. В этом народном магазине можно скромно пообедать в среднем за 30 евро. Париж не только «стоит обедни», но и больших денег.
На обратном пути в аэропорту я столкнулась с печальным опытом возврата денег. Во-первых, передо мной выстроилась толпа из Японии, которая жаждала вернуть большие суммы с потраченных гигантских сумм. В Париже такого масштаба очередь из дам и господ разных возрастов я видела только ночью в гей-клуб. Но вернемся к жизни обычных людей с традиционной ориентацией. Все происходило долго и безалаберно—японцы пропускали друг друга, и спорить с ними можно было только на их наречии. Сначала надо было поставить печать на купленные вещи, а я по незнанию свою мелочевку запихала вглубь чемодана, но мне поверили. То есть это наука на будущее—все на что налог--- держать при себе. Потом в другой очереди девушки в кассе показали изворотливость при неспешном исполнении своей работы, потому что, если кто не успел получить возврат, то они, имея связь с фирмами, могут по отлаженному механизму переключить доход на себя. Когда у них деньги кончаются, а бывает и такое, то вам их перечисляют на кредитку через месяц примерно, а если ее нет, то деньги пропадают тоже. У меня не было оснований для нервов, но японцы создавали ситуацию с дефицитом денег. И вот подходит моя очередь, девушка начинает почему-то чинить прибор, а уже близится время отлета. Очередь переходит в кассу рядом и, естественно, русский мужчина меня выталкивает из очереди. Так досрочно вернулась пора снова бороться за справедливость. Но тут неожиданно в мою защиту чуть ли не с кулаками вмешивается истинный японец… и я спасена. Наверное, он-- самурай.
Еще вчера перед Собором Парижской Богоматери под пристальным взглядом каменных химер я трижды покружилась по часовой стрелке в обозначенном Центре всей Европы, чтобы задуманное желание еще раз увидеть Париж сбылось—так велит обычай.
Евгения СОЛОДОВНИКОВА
(Международный журнал "VIP-Premier")
