Наш эфир заполнен песнями современных исполнителей. Но из сотен певцов и певиц лишь единицы отличаются индивидуальными интонациями и вокальным талантом. При обилии певцов на российской эстраде единицы оказываются конкурентоспособными на мировом рынке вокала. Российские примы, к досаде своих болельщиков, далеки от получения престижных символов отличия на авторитетных международных конкурсах.
Что касается исполнителей классических произведений, прежде всего оперных партий, то подавляющей массе российских любителей музыки они неизвестны. Кто поет в Большом театре, кто в других оперных театрах Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, иных культурных центров, знают считанные единицы. Иногда встречаются афиши о выступлениях в России российских оперных звезд первой величины, почти непрерывно находящихся на гастролях за рубежом.
Разобраться в этих вопросах, а также в том, что мешает многим нашим певцам подняться на Олимп вокального творчества, помог мне в эксклюзивном интервью преподаватель вокала номер один в мире маэстро Сэт Риггз, когда он впервые недавно посетил Москву.
Полвека назад он основал в Лос-Анджелесе школу пения, базирующуюся на «речевой методике». Пение в речевой позиции – это способ владения голосом, который позволяет свободно и чисто петь во всем голосовом диапазоне. Сэт объясняет каждому ученику, как лучше ему использовать давление воздуха в груди и сознательно наладить координацию. Главное для Риггза раскрыть индивидуальные возможности певца. До общения с Сэтом многим ученикам требовалось выдавливать голос из груди, когда они брали высокие ноты, они не могли добиться контроля над своим голосом. При его же технике обучения не может быть потери управления голосом ни в верхней, ни в нижней части диапазона, все звуки извлекаются легко. Избавляясь от напряжения в любой части диапазона, певец добирается до границ возможностей голоса. Приемы и методы Сэта Риггза пользуются огромной популярностью в мире певцов, которым приходится выступать ежедневно, а иногда и по несколько раз в день. На кон поставлены большие деньги, поэтому голоса его клиентов должны звучать без напряжения и не уставать. Время доказало, что по «речевой методике» можно учить петь так, что результаты будут признаны миром. Лидер-преподаватель готовит лидеров вокала. Такие ученики, как Мадонна, Барбара Стрейзанд, Майкл Джексон, Дженифер Лопес, Вупи Голдберг, Хулио Иглесиас, Стив Вандер, Ким Бесингер – известны всем. Выпускники школы Риггза работают солистами в ведущих оперных театрах Мюнхена, Гамбурга, Франкфурта, Зальцбурга, Вены, в «Статс-опер», «Ла Скала», «Ковент Гарден».
Собственную певческую карьеру Сэт начал в 9 лет. Уже тогда он пел Баха и Генделя в Национальном соборе Вашингтона. Этот опыт способствовал пониманию, что педагогу вокала в первую очередь необходимо освоить технику преодоления переходных участков голосового диапазона.
В 2000 году Сэт Риггз потерял жену, но с ним остались семеро детей, заботы о которых наполняют его жизнь.
В Российской Академии музыки имени Гнесиных (РАМ им. Гнесиных) Сэт Риггз провел при полном аншлаге четыре мастер-класса. Теперь РАМ в учебном процессе использует опыт педагогической деятельности Сэта Риггза. Российские студенты стажируются в США. «Для меня, – говорит Сэт Риггз, – большая честь и ответственность быть приглашенным преподавателем Гнесинской Академии. Мне было очень приятно, что такой престижный музыкальный институт присвоил мне, первому американцу, звание почетного академика РАМ».
Существует много вокальных методик, но некоторые из них заставляют человека делать то, что противоестественно. Риггз старается вытащить из человека его естество. Ведь пение – это процесс эмоционального изъявления. Для того чтобы этот процесс был естественным, надо открыть дорожку – от души, от эмоционального состояния к голосу. Вынести внутреннее состояние через естественную голосовую выразительность. Эту линию он умеет настраивать. Его большое искусство помогает голосовому аппарату выразить то, что хочет человек.
Ну, а время, в свою очередь, преподносит нам все новые диковинные возможности электроники, широко используемой в мире музыки. Правда, говорят, если певец профессионален, то его энергетика проступает сквозь любую технику. Конечно, в идеале технология не убивает искусство, а расширяет пределы творческой свободы.
Некую ясность в ситуацию в мировом шоу-бизнесе внес директор компании Сэта Риггза Жан Ринард:
– Если брать более общую тенденцию и не только в России, то проблема сейчас заключается в том, что звукозаписывающие компании вкладывают деньги в некий брэнд. Продюсеры оборудуют студии передовыми технологиями, которые могут создать потрясающие интонации голоса, на самом деле не попадающего даже в ноту. Но тот, кому этот голос принадлежит, оказывается либо известным лицом на телевидении, либо человеком просто с красивой внешностью. То есть основная часть промоушена уже существует. Но реальность такова, что петь живьем эти люди физически не способны. Формируется индустриальный продукт. Но если поставленный должным образом голос вдобавок оснастить электронным оборудованием, которое доступно преуспевающим продюсерам, то феноменальный успех обеспечен. Так рождается звезда. Таким образом, в первую очередь, как сегодня, так и в будущем, для начала все же нужно развить свои собственные вокальные данные, поставить голос, научиться правильно петь, а после этого можно делать уже все что угодно.
– У России, – сказал Сэт Риггз, – нет оправдания идти не в ногу с современными технологиями. Замечательные голоса, просто прекрасные, но они плохо спродюсированы, они плохо выработаны, сделаны. Никакое оборудование, никакая техническая оснастка не выведет голос на нужный уровень, если голос не поставить правильно. И совершенно верно утверждение, что люди все чаще попадают в зависимость от электроники. Это огромная ошибка. Надо, прежде всего, полагаться на собственную голосовую технику. Популярная музыка лежит в самой основе голоса как мужского, так и женского, и все классические преподаватели, в частности оперные, должны научиться ставить эти регистры голоса. Вне зависимости от того, идет ли речь о певцах или других актерах. Но проблема кроется в неправильных методиках постановки голоса.
Евгения Солодовникова: – Вы смогли прослушать певцов в Москве и познакомиться с методикой наших преподавателей. Каким вы видите место России в сфере вокального исполнительства?
Сэт Риггз: – Мы не можем говорить о каком-либо месте России на музыкальной сцене, пока здесь не появится передовая техника работы с голосом. У вас есть отличные учителя, их много и они загружены текущей работой. Отсюда вытекает вторая часть проблемы, которая связана с необходимостью увеличения числа преподавателей, способных посвятить время лучшей работе именно над голосом. Я прослушал очень много голосов, которые не получают заслуженного ухода. Поэтому прекрасные от природы голоса ваших исполнителей не могут конкурировать с возможностями певцов на Бродвее. Я раскрыл преподавателям, заинтересованным в моей работе, некие секреты изначального подхода к этим очень странным людям, певцам, чье самомнение часто не позволяет им воспринимать нужную информацию. Во время мастер-классов мы немножко распевали российских исполнителей по моей методике, и они меняли технику пения буквально на глазах.
– Кого из русских исполнителей вы выделили бы особо?
Сэт Риггз: – В России многие прекрасно поют, и я подумал: не везу ли я холодильник эскимосам? Анна Нетребко поставила на колени Соединенные Штаты. Она все делает так, как я говорю своим ученикам. Не знаю, где училась Нетребко, но слышал, что Дмитрий Хворостовский окончил Красноярскую консерваторию. Анна и Дмитрий абсолютно покорили мир. У них не только потрясающие голоса, но и высококлассная техника голоса. Они великолепно выглядят, голоса превосходно звучат, певцы имеют прекрасную мимику, они замечательные драматические актеры, восхитительно двигаются. Когда-то у меня были трудности, связанные с разницей в работе над голосом мужчин и женщин. Женщины поют в основном как бы головой и боятся работать грудью. У мужчин большая грудная клетка. В груди сосредоточена сила. Голова должна стать женской частью мужского пения. Грудь же – мужской частью женской личности. Женщина должна научиться думать грудью, а мужчина – головой. Все должно быть одинаково. Анна Нетребко именно такая. Если у вас небольшое количество мышц задействовано в воспроизведении звука речи или звука пения, то вы понимаете, что человек говорит или поет. Но боюсь, что такой подход среди современных молодых певцов крайне редко встречается. Теперь в Академии Гнесиных будут обращать особое внимание на то, чтобы певцы не пытались искусственным образом создавать свой голос, рвать его, а наоборот, их будут учить плавной технике речевого пения.
– Вы восхищаетесь пением Ивана Реброва и Федора Шаляпина. Когда вы их слушали, открыли ли для себя что-то новое?
Сэт Риггз: – Наоборот, я у них открыл для себя не новое, а очень-очень старое. У них изумительная манера речевого пения – плавная, гладкая, ровная. Они поют точно так, как мы бы разговаривали. Им это дано от природы, что бывает не часто. Голос, талант и музыка не имеют национальности. Эта методика работает абсолютно одинаково в Корее, Китае, Северной Африке, Южной Америке, России. Вообще, если вы используете технику пения в речевой позиции, то с возрастом ваш голос станет только лучше. Старшей моей ученице 93 года, и когда она разговаривает, ее голос звучит молодо и мелодично. 95 процентов из тех, кто не пел, сможет запеть. И если при пении вы не будете использовать чисто физические усилия, то не пострадает ни диапазон, ни сила, ни качество звука. Ну, а петь на чужом языке не следует до тех пор, пока не научитесь петь на родном. Технически пение не что иное, как растянутая речь, только в большем динамическом и звуковысотном диапазонах.
– Хворостовский сам составляет концертные программы, стараясь охватить в них репертуар как можно шире от серьезной музыки до массовых жанров. А может ли, наоборот, эстрадный певец перейти на оперные арии?
Сэт Риггз: – Да, в исполнительской среде бывают такие эксперименты, и чаще из оперы уходят в жанры полегче. Зачем, собственно, так трудно зарабатывать 2,5 тысячи долларов за оперную партию, если популярные эстрадные певцы зарабатывают за то же время значительно больше? Я не имею в виду Хворостовского, уникальность которого вне земных понятий. Среди моих учеников есть выдающиеся оперные певцы, которые поют сложнейшие арии на лучших сценах мира, но оперный певец поет под оркестр в 50-60 инструментов, и ни один эстрадный певец на это не способен. Эстрадный певец может исполнять оперные арии только с микрофоном. В любом случае, человек, который занимается эстрадой, имеет достаточно лимитированный диапазон голоса. Бывают исключения, например певец эстрадного направления Майкл Болтон, кстати, русский по происхождению. Он как-то приехал ко мне и сказал: «Я спел концерт вместе с Лучано Паваротти и безоглядно влюбился в оперу». Он попросил меня помочь расширить диапазон, чтобы исполнять оперные арии. Эти оперные арии были записаны на CD. Но если ему придется выйти на сцену в живой оперной постановке, это совершенно другая история. Петь в команде с оперными певцами эстрадному певцу невозможно, это самоубийство. Мне нравится вообще сравнение оперных и эстрадных певцов. На мой взгляд, это сродни сопоставлению игры в футбол и балета. У каждого человека есть свой потенциал. Чтобы петь, нужен мостик от груди к голове. В этом нет никакой тайны. Понять это легко, но для того, чтобы научиться делать все правильно, потребуется время и определенное терпение. Преподаватель вокала только должен попытаться дать вам вокальную свободу. Он должен научить извлечь из голоса то, что вы хотите.
– Конечно! – поддерживает эту позицию Народная артистка России Надежда Бабкина. – Ты же родился в диалекте и той культуре, которую тебе Бог отвел. И это надо культивировать. А у нас стараются слепо подражать, копируя по слуху интонационные звуки. Я не устаю повторять: «Люди, обратите внимание на этнику страны, в которой вы живете». Сэт прав: «Есть единое звукоизвлечение». Другое дело – манера разная, он это и объяснил: «Север, юг, восток, запад – везде своеобразное звукоизвлечение. Пользуйся этим, это твоя картинка, и стань звездой». Все просто. На меня поглядывают и хихикают: «Русское национальное – это не коммерческое». Глупцы! Попса идет к тупику. Многие из нынешних композиторов и исполнителей деликатно обращаются к этнической музыке и вкрапляют ее в свои попсообразные темы. Она имеет уже другую краску и другой колорит. Проблема в том, что надо трудиться, а всем хочется побыстрее сорвать денег любыми путями на случай, если вдруг захлопнется дверь.
Евгения Солодникова: – Итак, с чего начнем повышение своего мастерства?
Надежда Бабкина: – Всё лежит на поверхности. Нам надо, во-первых, отобрать достойных преподавателей. Мы, народники, для себя сделали вывод, что работаем вместе с Сэтом в одном ключе. Теперь я буду продолжать развивать его приемы. Во-вторых, у Сэта Риггза есть школа. Следует воспитать педагогов из тех певцов, которые волею судеб могут попасть к нему, потому что педагоги нужны с молодой вибрацией, энергией, движением. В-третьих, мы разговаривали с Сэтом о том, чтобы открыть для русских исполнителей некую зеленую улицу. Россияне любой национальности имеют свой национальный колорит и отличаются от всех исполнителей западного или восточного направлений. Наши люди мыслят образом и больше поют душой. Наконец, еще одно. На Западе построена машинерия бизнеса, и в первую очередь вокальная школа ориентирована на запись CD. Наших же исполнителей готовят быть начеку в любой момент на случай отключения микрофона на сцене. Ни один западник этого не сделает, потому что сила звука у них совершенно другая. Сэт говорит: «Не надо ударять сильно. Несколько раз ударяешь по кульминационным звукам – и ты травмируешь связки». Правильно! Наши эстрадные певцы не знают приема плавной подготовки кульминации.
Сэт показывал, как грамотно пользоваться микстовым приемом. Это – техника плюс голос. Правильная опора и правильная подача на высоте звука. Он правильные вещи сказал: «Ребята, не удивляйте публику постоянно верхотурами! Надо блеснуть этим в концерте два раза, и все».
В нашем шоу-бизнесе фонограммное движение... Нас подставляют, а мы, поющие люди, ко всему должны быть готовы. Многие певцы вынуждены петь под фонограмму, потому что так устроено телевидение, шоу-бизнес, где главное деньги. Как только шоу-бизнес включил свои рычаги, мы стали зависеть от этого. Иногда бывает удача – приходишь на концерт, и говорят: «У нас живой звук». Боже, какое счастье! Ты включаешь свою оркестровую «минусовку» и начинаешь наслаждаться, что поешь живьем! А сегодняшние девчонки – однодневки не задумываются над этим. Все поют под одну и ту же музыку, в одних тональностях. Нет индивидуальности. Это тупик, который ведет в никуда. Условия остаются для всех одинаковые – фонограмма. Но мир меняется. Методика, принятая на Западе, придет и к нам. В этой связи надо использовать то лучшее, что там выработано, а школа Сэта Риггза и есть вершина их методологии. Поэтому нам надо изучить ее приемы и применять их.
Евгения СОЛОДОВНИКОВА
(Международный журнал "VIP-Premier")
